ФРАНКМАСОНСТВО ВО ФРАНЦИИ (FREEMASONRY IN FRANCE)

В рамках, установленных данным исследованием, я обращусь к изучению
лишь общих принципов, определявших развитие масонства во Франции. Не
так уж важно с сегодняшней точки зрения определить, когда Орден был
основан первоначально в этой стране и кто первый получил патент и были
ли тогда патенты вообще в современном их понимании. Вопросу о
якобитском масонстве во Франции мной посвящена особая глава. История же
цеховых степеней являет собой историю обряда, развитие которого
осталось в тени бурного роста высших степеней (и претерпело
соответствующие изменения). Однако история последних есть история
великих обрядов, и говорить о них следует отдельно. Нас интересуют
прежде всего: (1) факты основания французского масонства, притом что
нам придется до поры до времени оставить в стороне рассмотрение
противоречивых заявлений и гипотез ввиду недостаточности доказательств,
(2) принципы изменений, происходивших под влиянием становления высших
степеней, (3) корпус ритуала и символики, ему соответствующий,
религиозные и политические аспекты главнейших обрядов и их отношение с
масонством как таковым в других странах мира, особенно в Великобритании
и ее колониях и доминионах. Очевидно, что для того, чтобы вести
серьезный разговор по поставленным проблемам, понадобился бы объемный
труд. Здесь я лишь попытаюсь набросать его черновой план.
Новый взгляд на масонское Возрождение. Не делая поспешных выводов,
время для которых наступит немного позже, следует сказать, что развитие
символического масонства как отличного от оперативного, происходило
либо под эгидой лондонской Великой Ложи 1717 года, либо того
сообщества, которое зарегистрировало такой переход. В любом случае
символическое масонство с самого своего появления заявляло о
собственной древности и незапамятной истории. Совершенно очевидно, что
признанию его способствовал сопутствующий подобному почтенному возрасту
престиж, и как бы мало ни было действительно известно о его реальной
истории, подобный престиж служил одновременно и гарантом и предсказывал
счастливую будущую судьбу. Чем более таинственным оно выглядело, тем
сильнее было производимое впечатление. Как Париж проснулся однажды
утром, чтобы узнать с удивлением о многовековом существовании
Compagnonnage во Франции, о котором ничего не было известно за
пределами его собственных профессиональных кругов, так и Лондон
пробудился после собрания в таверне «Яблоня» и всего, что за ним
последовало, и убедился в реальности масонства, организации с более
значительными притязаниями по сравнению с другими гильдиями города —
как, впрочем, и с Compagnonnage. Именно благодаря этому вскоре во главе
английского масонства оказались Гроссмейстеры из знатных, в том числе и
королевской, фамилий, что послужило его быстрому развитию — поначалу
спонтанному — и распространению на континент и заморские колонии. С той
же скоростью лондонская Великая Ложа распространила свое влияние и на
остатки оперативных лож по всей Великобритании. Символическое масонство
носило отпечаток одновременно и старины и новизны, древней традиции,
которая всегда ему принадлежала, но, если не считать разрозненных
свидетельств, оставалась неизвестной для многих. Несмотря на все
недостатки и собственного изобретения наивные вымыслы — а на самом деле
благодаря последним, — первая «Книга конституций» Андерсона оставалась
единственным существенным фактором влияния на развитие Ордена, пока во
Франции не появилось движение, придавшее ему новые силы, новые формы
выражения, открывшее для него новые горизонты и подарившее новую
судьбу. Таковы были общие направления распространения символического
масонства на континенте.
Начальная история масонства во Франции. Однако, что касается конкретных
обстоятельств и исторических фигур, участвовавших в перемещении
масонства на французскую землю, наши познания далеки даже от той
привычной неопределенности, которая сопровождает сведения о всех
зарубежных масонских учреждениях. Нетрудно распознать откровенную ложь
в утверждениях, например, о том, что некая ложа была основана в Аррасе
в 1687 году или в Байоне примерно в то же время. К таким
утверждениям я причисляю и те, что содержатся в книге под названием Le
Sijeau Rompu (Сломанная печать) — о существовании масонства во Франции
уже в 1718 году, и те, чьим автором был аббат Робен (Robin), который
приводит в качестве крайней даты 1720 год, а также многие другие. Более
обстоятельны истории о том, что Ложа Братства и Дружества была основана
в 1721 году, что лорд Дервентуотер между 1716 и 1736 годами открыл
первое заседание на Рю-де-Бушери, Сен-Жермен, на котором присутствовало
еще несколько англичан, что это событие произошло в 1725 году, или 3
апреля 1732, или в 1736, (4) что упомянутый аристократ стал
Провинциальным Гроссмейстером — прямо скажем, невероятная гипотеза, так
как он был приговорен к смерти за участие в якобитском восстании 1715
года и был бы сразу же казнен, если бы не его побег, однако от своей
судьбы ему не удалось убежать — по возвращении в Англию в 1716 году ему
немедля отрубили голову, (5) что 24 июня 1738 года в Люневиле проходил
масонский фестиваль и герцог д'Отен (d'Autin) был утвержден на нем
Гроссмейстером вместо Дервентуотера. Из всех многочисленных сведений
наиболее походит на правду сообщение «Freemason's Pocket Companion»
(Масонского карманного справочника) за 1736 год о том, что французская
ложа № 90, зарегистрированная Великой Ложей Лондона, встречается каждую
среду в ресторане «Луи д'Аржан» на Рю-де-Бушери, а основана она была 3
апреля 1732 года. Некоторые связывают ее с именем Джеймса Гектора
Маклина. Так же мы знаем и о парижской ложе на Рю-де-Бюсси, и о ложе в
Валансьене. Нет сомнений в том, что в 1738 году герцог д'Отен занимал
пост, равный гроссмейстерскому, и мог иметь несколько лож в своем
подчинении. Он умер в 1743 году, и его преемником стал граф
Клермонтский. Как говорят некоторые источники, в этот же год лондонская
Великая Ложа впервые выдала патент на автономное руководство
французскими ложами — орган этот носил название La Grande Loge Anglaise
de France (Великая Английская Ложа Франции). Если этот факт
действительно имел место, то именно он видимо легитимировал позицию
графа Клермонтского.
Дальнейшее развитие событий. Развитие Ордена во Франции шло на фоне
обычных для начального периода внутренних раздоров. Наряду с этим
неприятности доставляли папские буллы, а также нередкие вмешательства
парижской полиции. Если верить французским историкам, независимая
Великая Национальная Ложа Франции была основана в 1756 году, и во главе
ее все еще стоял граф Клермонтский. В 1771 году Филипп Эгалите, герцог
Шартрский и в будущем герцог Орлеанский, был произведен в
Гроссмейстеры, и еще два года спустя, 27 декабря 1773 года, был основан
Великий Восток Франции, предположительно с тем, чтобы занять место
Великой Ложи, однако они продолжали совместное существование вплоть до
полного прекращения всякой масонской деятельности во время революции.
После нее они вновь начали независимое друг от друга существование,
пока 28 июня 1799 года не был подписан договор об Объединении и Великая
Ложа не вошла в Великий Восток.
Первый итог. Такова история французского масонства в XVIII веке в
кратком изложении, специально отделенная от истории фракционных споров
и соперничества двух послушаний, периодов упадка, явившихся результатом
пренебрежительного отношения или некомпетентности Гроссмейстеров или
самозванцев вроде Лакорна. Таким образом, теперь я могу приступить к
следующей части повествования.
Развитие обрядов. Во Францию изначально попало обычное цеховое
масонство, фрагментарный ритуал из трех степеней, в конце которого
возвещается, что его символическая история еще не завершена и что
придет время, когда станет возможным ее продолжение. Здесь следует
отметить, что когда бы ни появилась на масонском древе ветвь Священной
Королевской Арки, нет свидетельств тому, что она как таковая появлялась
на континенте и укоренялась там — по крайней мере не в XVIII веке.
Невзирая на это, остается несомненным тот факт, что либо ее предание,
либо сам мотив ее возникновения были восприняты иным церемониалом — о
чем я говорю в главе о Королевской Арке Еноха. Я утверждаю, что ни
Королевская Арка, ни
любая другая степень, притязающая на завершение собой корпуса цехового
масонства и на новое возрождение, не пересекали Ла-Манш до Французской
революции, ко временам которой в Европе повсюду уже были разработаны
свои ритуал и символика. Следовательно, повторяю еще раз, из Англии во
Францию попало лишь цеховое масонство, а уже из него развились самые
могущественные в мире обряды, степени, церемониальные ритуалы и
символика. По примеру Франции этот бурный рост масонских степеней
захватил и Германию, а по пути — Бельгию, Голландию, Данию, Норвегию,
Швецию, а впоследствии и всю обитаемую сушу. Я не стремлюсь здесь
отстаивать исключительное значение этого развития для масонства, ибо
меня интересует лишь сам факт оного, однако если я говорю о нем почти
исключительно в превосходных степенях, то лишь потому, что в
драгоценных раковинах этих обрядов, я знаю, заключены жемчужины
необыкновенной ценности, потому что их создателями двигали самые
благородные и прекрасные мотивы. Меня совершенно не беспокоит, если
полторы тысячи степеней из классификации Рагона не представляют из себя
ничего, кроме пищи для мышей. Мне достаточно того, что в то время
появились степень Rose-Croix и степени Духовного Рыцарства, того, что
Строгое Послушание и Рыцари Добродетельные осветили своим сиянием целую
символическую вселенную.
Речь Рамзея. В течение всего лишь пятидесяти лет из одного маленького
семени вырос целый лес. Семенем же этим стала повсеместно известная
«Речь» кавалера Эндрю Майкла Рамзея, прочитанная им в 1737 году на
Востоке Парижа той Ложи Св. Фомы, о которой я уже говорил ранее.
Рассказ об этой речи в соответствующем месте, теперь я лишь отмечу, что
она представляла символическое масонство возникшим в Палестине во
времена крестовых походов в среде крестоносцев, по-видимому, под
знаменем св. Иоанна Иерусалимского, или, иначе, тех рыцарей Лазаря, к
которым принадлежал и сам Рамзей. Все масонское рыцарство появилось на
свет благодаря наикурьезнейшим тезисам этой речи, предъявленным ex
cathedra просвещенным христианином, который обучал членов королевской
семьи и за которым стоял прославленный Фенелон. Ни одна из гипотез,
выдвигавшихся раньше о происхождении масонства, не была лишена в такой
степени всякого правдоподобия, но ни одна из них не оказала такого
поразительного влияния на Братство. Не следует забывать, как в случае с
цеховым масонством, так и с высшими степенями и Великими
Дополнительными обрядами, что на основе поддельных легенд были
выстроены почти все Дома Символизма. Мы должны взглянуть на это с
другой стороны и не применять в этом случае критериев обыкновенного
исследования, ведь даже такой историк, как Фруд (Froude), по-видимому,
считал, что он дает истинное описание истории Марии, королевы
Шотландской, а такой поэт, как Суинберн, мог оправдать себя в своих
глазах, написав столь безжизненные и бездарные драмы об этой же
прославленной даме. Мы правы, когда считаем, что подобного рода
измышления должны — в наше время — находиться в подобающем для них
месте, а именно среди мусора, однако в некотором смысле необходимо
переменить свое отношение, когда речь заходит о попытках первых членов
нашего Цеха придать масонским древностям — которые в тот период можно
было бы символически уподобить грубому, неотесанному камню — приемлемый
и осмысленный вид. Я не сомневаюсь, что Андерсон, отец всех заблуждений
в масонстве, которому следовали многие, принимал за истинные россказни,
принадлежавшие «оперативному» периоду, и верил, что некоторые из его
собственных привнесений имеют корни в прошлом. Во втором издании «Книги
конституций» он привел по просьбе Великой Ложи список Гроссмейстеров,
по меньшей мере фантастичный, хотя и в данном случае нелегко судить,
что и как двигало Андерсоном. Таким образом, великое Братство предстало
общественному взору, окутанное хитросплетением басен и домыслов — ведь
и сравнительно правдоподобная легенда возникновения розенкрейцерства
также была не более чем путешествием в область фантазий, пусть и не без
примеси иносказательного элемента. Подделки были приняты за чистую
монету, а о символическом значении никто и
не догадался. Когда же Дезагюлье и его соратники создавали цеховые
степени, во многом не изменившие своего облика и поныне, то их
искреннее побуждение было, несомненно, спасено тем, что они облекли
предание в аллегорическую форму. Однако, несмотря на то что они не
стремились к буквальному восприятию, именно оно и восторжествовало, что
и обусловило полное непонимание значения символизма, присущее XVIII
столетию.
Исторические мифы масонства. В общем, предания высших степеней можно
расположить таким образом: (1) те, которые выросли из буквального
восприятия Цеховой легенды: так как они — плод непонимания, они ничего
собой и не представляют, (2) те, что связаны с постройкой Второго Храма
Зоровавелем и содержат весьма любопытный символический материал, хотя
он и скрывается под маской истории, (3) те, что представлены степенями
Св. Андрея, (4) те, что повествуют о восстановлении слова Мастера в
христианском символизме (например, степень Rose-Croix), (5) те, что
представлены бесчисленными степенями масонского рыцарства, порожденными
эпохальной речью Рамзея, но не принадлежащие к тамплиерским степеням,
(6) те, что призваны установить связь между масонством и Орденом Храма.
Я не рассматриваю здесь традиционные и псевдоисторические элементы в
герметических, каббалистических и магических степенях, так как они нас
здесь не интересуют. Ритуал большей части из них обходился без предания
вообще, так как был построен на основе таинств — соответственно —
герметизма, каббалистики и магии. Об остальных же, приведенных выше,
следует сказать, что все они историчны наоборот, то есть предания их
суть псевдоистории и подделки под старину, если не считать тех редких
случаев, когда они базируются на древних сказаниях, например в случае
со столпами Еноха, которые ритуал Королевской Арки Еноха заимствовал из
талмудических текстов. В конце концов, с тем же исключением, все они
лишены иносказательности и не являют собой символическое объяснение,
хотя кто-то и может попытаться (на свой собственный страх и риск)
посчитать их таковыми.
Границы критики. Великие обряды французского происхождения и великие
степени получили подобающее им рассмотрение в данной работе, поэтому я
не вижу необходимости вновь приводить их теперь. Даже если бы Франция
подарила миру только Rose-Croix Хередома и Кильвиннинга, она бы
привнесла в масонство такую преображающую струю, которую оно не
получило в Англии в XVIII столетии, и произвела такое завершение его
обряда под эгидой христианства, на которое писатели (literati) с
островов не были способны, будучи не столь крепки верой. Но были и
многие другие достойные порождения французского ума, послужившие
вдохновением и для последующих преобразований масонства, — их влияние
мы обнаруживаем до сих пор. Я не боюсь обвинений в некритичности
оценок, ибо достаточно сказал и о том, что можно назвать «изнанкой».
Исторический критицизм, необходимый в случае с обрядом Строгого
Послушания, который был французским по духу и частично по
происхождению, хотя и получил развитие в Германии, уместен в равной
степени по отношению к другим обрядам. Некоторые из них основаны на
одной лишь лжи. К данной категории я отнесу Египетское масонство
Калиостро, хотя сам он мог свято верить в то, что открывает истинные
мудрость и таинства Египта. К этой же теме относятся и претензии к
некоторым высшим степеням, и мошенничество тех, кто зачастую стоял во
главе них — история их интриг, их фальшивых декреталий и т. п. И
несмотря на все это, высшие степени вообще внесли значительное
изменение в жизнь масонства, свидетельством чему в Англии стало
появление Великих Послушаний помимо Великой Цеховой Ложи, которые эта
ложа не признает в качестве масонских, несмотря на то, что глава Цеха в
Англии одновременно является и главой важнейших из высших степеней.
Смутное время. Установив таким образом, что во Франции масонство ждала
славная судьба, нужно сказать и о его закате, завершившемся полным
затмением в 1877 году. Невзирая на свой антикатолический дух,
передававшийся от поколения к поколению и неизбежно усиливавшийся, если
учесть наследие священной галльской церкви,
французское масонство оставалось в XVIII веке христианским по сути. За
пределами Голубого масонства все Великие обряды были почти воинствующе
христианскими, как, например, обряд Филалетов, Совет Императоров и
Обряд Избранных Коэ-нов — все главные послушания. Масонские,
каббалистические, герметические степени, даже те, что обычно называют
Магическими, были осенены этим светом. Свобода, равенство, братство
восходили ко Христу. Христианский мистицизм Сен-Мартена получил
многообразное развитие, затронувшее даже величественное Храмовое
Рыцарство Строгого Послушания и впоследствии вызвавшее в нем серьезные
изменения, напоминавшие чем-то перемены, произошедшие в цеховом
масонстве под влиянием высших степеней. Конечно, мы можем встретить
малозначимые послушания, исповедовавшие вольтерианское свободомыслие,
однако они так никогда и не смогли снискать известность.
Descensus Averni (Схождение в преисподнюю). Так случилось, что тяжелое
бремя начавшегося XIX века легло не только на Англию, но и на
французскую землю, чему послужила и «философизация» христианских
степеней, приведшая к тому, что бесцветный теизм пришел на смену
догмату Троицы. Бесхитростная идея всеобщей доброй воли заявляла о себе
отовсюду. Пришедшая вскоре революция 1848 года выявила все те
политические страсти, которые уже задолго до нее поглотили парижские
ложи. Еще немного — и официальные бюллетени масонских послушаний
объявили открытую войну религии, за чем последовала немедленная
переоценка в новом, социально озабоченном свете высших принципов
масонства — братской любви, помощи и истины, — которые в глазах
общественного мнения были чем-то непозволительным со стороны тех, кто
вступал в ряды масонства под юрисдикцией Великого Востока или даже
Великой Ложи Франции. Может показаться невероятным, но следование этим
принципам с самой незначительной претензией на самоуважение стало в
рамках нового социального порядка весьма сложным делом — даже несмотря
на то, что о религии и Боге уже не шло речи.
Изменение французских конституций. В 1870 году пала буржуазная династия
Наполеонов, и возникла светская, неверующая республика, лишенная Бога и
Божественного Духа. Таким образом, в 1877 году произошло следующее: раз
ни один член Великого Востока не верил в Бога — ведь религия стала
синонимична духовенству, а Библия — книге, при помощи которой оно
отправляло свои обряды, — само имя и другие обозначения Великого
Зодчего Вселенной были удалены из всех лож. Никто не требовал от других
той веры, которую сам же отверг. Материнская Ложа всего мира, наряду с
другими послушаниями, помня, что собою олицетворяло масонство и из чего
оно возникло, порвала свои связи с французским масонством (а затем и
вообще с масонством всех стран католицизма), оставив его умствующим
измаилам и отверженным.
Современное положение французского масонства. Масонские послушания во
Франции таковы:
(1) Великий Восток Франции, руководящий 465 ложами и насчитывающий
около 35 000 членов, Великая Ложа Франции, возникшая вновь в 1895 году
и имеющая исключительно цеховые степени — к ней относится немногим
больше 150 лож, с числом членов около 8500, (3) Верховный Совет
Тридцать Третьей Степени, Древний и Принятый Шотландский обряд, (4)
Великая Национальная, Независимая и Правильная Ложа Франции и ее
Колоний, основанная в ноябре 1913 года «с целью установить контакт с
масонством в других странах». Условия, предъявляемые ее членам,
включают веру в Великого Зодчего Вселенной, Библия же всегда лежит на
ее алтарях. Она была незамедлительно признана Великими Ложами Англии и
США. Однако подчиняющихся ей лож в наши дни совсем немного. См. также
книгу «Deux Siecles de la Franc-Magoimerie» (Два века масонства),
выпущенную в Берне Bureau International de Relations Magonniques
(Международным Бюро по Масонским Связям) в 1917 году.
Великий Восток и американское масонство. Благодаря установлению новых
связей во время войны, в 1919 году пятью американскими Великими Ложами
было зарегистрировано официальное признание Великой Ложи Франции и
Великого Востока; шесть других признали только Великую
Ложу; в семи ложах членам было разрешено посещение всех органов,
находящихся под управлением этих двух главных французских лож, а еще
четыре ложи выдали лицензии на деятельность четырем ложам в юрисдикции
Великой Ложи Франции. Однако, с другой стороны, четыре американских
Великих органа заняли прямо противоположную позицию, а одиннадцать лож
вообще не заявляли о таковой. К тому же в тринадцати ложах этот вопрос
вообще не поднимался. Подобная ситуация не может, конечно, считаться
нормальной и чревата будущими трудностями — тем не менее все это не
столь плачевно, как вообще тот факт, что признание французских лож
стало возможным без предварительного условия для них изменить свои
конституции.
Французские обряды. Я уже упомянул, что Великая Ложа Франции практикует
только цеховые степени. Она возникла из Верховного Совета и, согласно
некоторым источникам, не признает новые конституции 1877 года.
Верховный же Совет, как и должно быть, заведует тридцатью степенями
Шотландского обряда, помимо цеховых. В нем степени между
Мастером-масоном и Восемнадцатой — Rose-Croix — присуждаются без
ритуала, устно, и подобным же образом — степени между Восемнадцатой и
Тридцатой. Rose-Croix и Кадош называются философскими, что означает их
нехристианскую природу. О трех высших степенях этого обряда мы сегодня
не имеем никаких сведений. Великий Восток во всех его проявлениях
практиковал с 1786 года так называемый Современный Французский обряд,
состоявший из степеней: (1) Ученика, (2) Компаньона, (3) Мастера, (4)
Избранного, (5) Шотландского Мастера, (6) Рыцаря Востока и (7)
Rose-Croix. Описание ритуальных и церемониальных сторон этих степеней
не представляется возможным вследствие неполноты сведений. Национальная
Великая Ложа практикует цеховые степени и Священную Королевскую Арку.
Считается, что она связана с Regime Ecossais Ancien et Rectifie
(Древним и Исправленным Шотландским обрядом), завершающимся степенью
Рыцарей Добродетельных Святого Града, однако я не слышал, чтобы это
послушание само приняло к исполнению какие-либо из этих высших
степеней.
Библиография. Наверное, самой полезной работой по истории французского
масонства до сих пор остается книга Тори «Acta Lato-morum» 1825 года.
Тем не менее ее следует читать вместе с его же «Annales Originis Magni
Galliarum Orientis», иначе называемую «L'Hi-stoire de la Fondation du
Grand Orient de France» (Paris, 1812). Для начального ознакомления с
вопросом можно обратиться к «L'Encyclopedie Methodique, s. v.
Francmagonnerie», написанной астрономом Лаландом (Lalande). Другие
работы: (1) L'Instruction His-torique, 1783, выпущенное Великой Ложей
Франции, (2) Robin С. Recherches sur les initiations Anci-ennes et
Modernes, 1779; (3) Kloss T. G. Geschichte der Freimaurerei in
Frankreich, 1852; (4) и History of Freemasonry (История франкмасонства)
Финделя (Findel) ...
И, конечно, вряд ли кто-нибудь не знаком с двумя историями Гул-да —
самыми доступными источниками разнообразной информации. По поводу
обстоятельств, побудивших Великий Восток в 1877 году «поправить» первую
статью своей масонской конституции, смотри: Rapport du F. Desmons sur
un voeu tendant a supprimer, dans la Constitution du Grand Orient de
France, toute affirmation dogmatique. Paris, 1901.

Масонская энциклопедия